Первоисточник— комедия «Недоросль» (1783) Дениса Ивановича Фонвизина (1745—1792). Помещик Скотинин говорит Митрофану: «Ну, Митрофанушка! Ты, я вижу, матушкин сынок, а не батюшкин!»

Иронически: изнеженный, инфантильный, мало приспособленный к самостоятельной жизни мальчик (молодой человек).

Выражение сложилось на основе басни «Обезьяна» (1811) И. А. Крылова (1769—1844). Мартышка старательно выполняет бессмысленную работу — перекатывает с одного места на другое большой чурбан:

Рекой с бедняжки льется пот;
И наконец она, пыхтя, насилу дышит
А всё ни от кого похвал себе не слышит.
И не диковинка, мой свет!
Трудишься много ты, да пользы в этом нет.

В крыловском произведении нет выражения «мартышкин труд»: оно представляет собой уже продукт «сотворчества» писателя и его аудитории, вошедший в фольклор читательский вывод из морали к этой басне.

Иронически: труд напрасный, безрезультатный, бессмысленный.

Из философского романа (гл. 3) «Задиг, или Судьба» (1747) французского писателя и философа Вольтера (псевдоним Франсуа Мари Аруэ, 1694—1778): «Задиг испытал, что первый месяц брака, как он описан в книге Зенд, является медовым месяцем, а второй — полынным месяцем». Автор имеет в виду горечь разочарования, с которым сталкиваются молодожены после первых дней желанной совместной жизни.

Позже это выражение из романа Вольтера перешло в другие языки, в том числе и русский.

Иносказательно: 1. Первый месяц брака, супружества молодых людей. 2. Начальная пора какого-либо совместного предприятия, дела, когда еще ничто не вызывает тревоги, разочарования (шутливо).

Как следует из летописи («Преподобного Нестора Российский летописец», СПб. 1863), с такими словами обратился к своим воинам выдающийся древнерусский полководец, князь Киевский (с 955 по 972) Святослав {Игоревич перед сражением с византийцами (970) под городом Доростол (сейчас болгарский город Силистрия): Да не посрамим земли Русская, поляжем костьми тут - мертвый бо срама не имут.

И Святослав одержал победу, хотя армия Византии под командованием императора Цимисхия превосходила войско Святослава в два с половиной раза.

Византийский историк Лев Диакон, называя русичей «скифами», а византийцев, по традиции, «римлянами», так писал об этом сражении: «Итак, в шестой день недели, 22 июля, при заходе солнца скифы вышли из города, построились в твердую фалангу и, простерши копья свои, решились идти на подвиг... Скифы сильно напали на римлян; кололи их копьями, поражали коней стрелами и всадников сбивали на землю...

Конь Анемаса (византийский полководец. — Сост.) частыми ударами копий был сражен на землю; тогда, окруженный фалангою скифов, упал сей муж, превосходивший всех своих сверстников воинскими подвигами.

И так скифы, ободренные его падением, с громким и диким криком бросились на римлян. Устрашенные необыкновенным их натиском, римляне начали отступать».

Смысл выражения: даже в случае проигранной битвы потомкам не в чем упрекнуть погибших, ибо они сделали все, что могли — достойно сражались, и погибли с оружием в руках

Выражение из российского законодательства до 1917 г., в котором это выражение фигурировало в качестве официального термина. По закону, ссылка в Сибирь была двух видов, что соответствовало более тяжелому и менее тяжелому виду наказания: первое заключалось в направление преступника «в отдаленные места Сибири», второе — «в не столь отдаленные места Сибири».

Эта формулировка прочно вошла в русский язык второй половины XIX века. Позже эти слова стали употребляться как бы по инерции — применительно уже не к ссылке, а к тюремному заключению.

Иронически: о тюрьме, исправительном учреждении, поселении где-либо по приговору суда и т.д. Иногда употребляется в переносном смысле, применительно к поездке куда-либо.

Из романа в стихах «Евгений Онегин» (1823—1831) А. С. Пушкина (1799—1837), гл. 6, строфа 44. В этом случае поэт повторил начальную строку своего раннего стихотворения «Пробуждение» (1816), которое он написал, когда ему было почти столько же лет, сколько и Ленскому.

Шутливо-иронически: о несбывшихся надеждах и мечтах, которые не выдержали столкновения с реальной жизнью.

С латинского: Silentium videtur confessio [силенциум видэтур конфэссио].

Из послания папы римского Бонифация VIII (1294— 1303), которое вошло в каноническое право (свод постановлений высшей власти в римско-католической церкви).

Возможный первоисточник этого выражения — трагедия «Трахинянки» древнегреческого поэта-драматурга. Софокла (496—406 до н.э.):

«Разве ты не понимаешь, что молчанием ты соглашаешься с обвинителем?»

Употребляется в прямом смысле.

Из стихотворения «Мы с Тамарой» (1933) детской поэтессы Агнии Львовны Барто (1906-1981).

Шутливо-иронически: о людях, всюду появляющихся вместе.

В США конца 30-х гг. так стали называть радио- и телесериалы, которые обычно финансировались за счет рекламы всякого рода моющих и чистящих средств, в том числе и мыла. Реклама была адресована в первую очередь домохозяйкам — основной аудитории этих сериалов.

Шутливо-иронически: о мелодраматическом сериале с невысокими художественными достоинствами, а также о поведении кого-либо, напоминающем поведение персонажей из телевизионных многосерийных мелодрам.

Первоисточник — английская песенка о военных летчиках «На честном слове и одном крыле» («ComirT in on a Wing and a Pray'r»), написанная (1943) композитором Дж. Макхью на слова Гарольда Адамсона (1906—1980). Была очень популярна в США и Великобритании в годы Второй мировой войны.

После того как песня была переведена (1945) на русский язык (под названием «Бомбардировщики») С. Волошиным и Т. Сикорской, она стала популярной и в Советском Союзе, а выражение «на одном честном слове» («держаться на одном честном слове») прочно вошло в современный русский язык.

Шутливо-иронически о том, что еле держится, слабо прикреплено, вот-вот упадет и т. д. (пуговица, крыло автомобиля, доска забора и т. п.).