Впервые встречается в одной из басен легендарного баснописца Древней Греции Эзопа (VI век до н. э.): «Говорят, что лебеди поют перед смертью». Поэт имел в виду легенду, согласно которой лебеди, эти непевчие, «молчащие» птицы, за несколько мгновений до смерти обретают голос, и это предсмертное пение лебедей удивительно красиво.

Выражение использовал также известный древнегреческий драматург Эсхил (ок. 525—456 до н. э.) в своей трагедии «Агамемнон», героиня которой Клитемнестра сравнивает предсмертные слова Кассандры с криком лебедя-кликуна: «Та, которая, подобно лебедю, пропела свою последнюю жалобную, смертную песню».

В Древнем Риме этот образ был также очень популярен: известный оратор Цицерон в своем сочинении «Об ораторе» так пишет о речи, которую произнес Лициний Красе за мгновение до своей смерти: «Это было подобно лебединой песне».

После Цицерона это словосочетание в общепринятом понимании — «лебединая песня» — стало устойчивым.

Преданием о последней «песне» лебедя заинтересовался, и известный немецкий ученый-натуралист Альфред Эдмунд Брем (1829—1884). В своем 6-томном труде «Жизнь животных» он приводит свидетельства других натуралистов о лебеде-кликуне: «Голос его напоминает приятный звон серебряного колокола... Все, что говорится о песне умирающего лебедя, вовсе не выдумки, так как последние вздохи смертельно раненного лебедя вырываются у него в виде песни». И Брем резюмирует: «По всем этим данным сказание о лебединой песне оказывается очень правдоподобным. Оно, очевидно, основано на действительности, но поэзия и сказки облекли ее в иную форму. Настоящим певцом умирающего лебедя назвать нельзя, но его последний вздох столь же мелодичен, как и всякий другой издаваемый им» (А. Э. Брем, Жизнь животных, т. VI, СПб. 1894).

Употребляется как синоним шедевра, вершины творчества или иного яркого, значимого для человека поступка, совершенного им в конце своей профессиональной карьеры.

Из Библии. В Евангелии от Матфея (гл. 6, ст. 2-4) сказано: «Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая. Чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно».

Иногда встречается старославянская версия выражения: «Да не ведает твоя шуйца, что творит правая десница».

Смысл выражения: если ты делаешь благие дела, то не следует гордиться ими, считать их, скупиться на них, и, тем более, делать их напоказ — добро следует творить ради самого добра, не ради тщеславия.

Обычно употребляется иронически — по поводу неразберихи в работе госаппарата, учреждения, когда их бюрократические звенья принимают противоречащие друг другу решения, дают противоположные по смыслу указания.

Заключительные строки восьмистишия «Легкой жизни я просил у Бога...» поэта Ивана Ивановича Тхоржевского (1878—1951).

Как сообщает писатель Владимир Солоухин в своей книге «Камешки на ладони» (1982) в книге, «до авторства докопался Александр Иванович Овчаренко». Опубликовано в сборнике стихов И. И. Тхоржевского «Последний Петербург» (СПб., 1999) под редакцией писателя Владимира Солоухина.

В оригинале — Лавлас.

Имя героя романа «Кларисса Гарлоу» английского писателя Сэмюэля Ричардсона (1689-1761).

Имя нарицательное для волокиты, соблазнителя и искателя любовных побед и приключений (шутливо-иронич.). Аналог более поздних выражений с тем же значением (см. Дон Жуан и Казанова).

С латинского: Turbato melius capiuntur flumine pisces [турбато мэлиюс капьюнтур флуминэ писцэс]. Буквально: В мутной воде рыба ловится лучше.

Иносказательно: о том, кто извлекает личную выгоду из сложной, запутанной ситуации, когда страдают общие интересы (ирон.). Из Указа российского императора Петра I (22 апреля 1722 г.): «Дьяки... как карты перебирали законы масть к масти, дабы в мутной воде удобнее рыбу ловить».

С латинского: Potius sero, quam nunquam [потиус серо, квам нунквам].

Впервые это выражение встречается в четвертой книге «Истори)| римского народа» крупнейшего историка Древнего Рима Тита Ливия.

Позднее это выражение станет пословицей во многих языках. В Россию придет как перевод с французского: Mieux vaut tard que jarnais. И долгое время эта сентенция звучала в русской речи только по-французски.

Иносказательно: поощрение, одобрение человека, сделавшего, пусть и с опозданием, какое-либо необходимое, важное, благородное дело. В любом случае это лучше, чем не делать его вовсе (шутливо-ирон.).

Выражение восходит к басне «Лев, Лисица и Орел» легендарного древнегреческого поэта-баснописца Эзопа (VI до н. э.), который рассказывает, как делят свою добычу эти три хищника. Позже этот же сюжет использовали другие авторы — Федр и Лафонтен.

Эту же тему развил и русский баснописец И. А. Крылов. В его басне «Лев на ловле» (1808) четыре героя — Лев, Волк, Лиса и Собака — договорились о том, что «ловить» зверей (то есть охотиться) они будут сообща, а делить добычу — поровну. Когда Волк, Лиса и Собака загнали оленя, к ним подошел Лев и начал «справедливую» дележку:

«Мы, братцы, вчетвером».
И на четверо он оленя раздирает.
«Теперь давай делить!
Смотрите же, друзья:
Вот эта часть моя
По договору;
Вот эта мне, как Льву,
Принадлежит без спору;
Вот эта мне за то,
Что всех сильнее я;
А к этой чуть из вас
Лишь лапу кто протянет,
Тот с места жив не встанет».

Изначально выражение «львиная доля» означало большую и лучшую часть чего-либо, полученную кем-либо заведомо несправедливо, по праву сильного.

Впоследствии это выражение стало означать просто большую (лучшую) часть чего-либо.

Из книги «Земля людей» («Terre des homines», 1939) французского летчика и писателя Антуана де Сент-Экзюпери (1900—1944). Перевод Норы Галь.

Из эстрадных куплетов (не позднее 1916) известного русского куплетиста начала XX в. Сергея Алексеевича Сокольского (1881 —1918).

Из повести (гл. 14) «Принц и нищий» (1882) американского писателя Марка Твена (псевдоним Сэмюэля Клеменса, 1835—1910). В ней рассказывается о том, что в давние времена при юном наследнике английского престола состоял «паж для побоев», который должен был сносить все телесные наказания, которые полагались за плохую учебу принцу, будущему королю Англии — нельзя же было поднимать руку на «священную персону принца Уэльского», будущего короля Англии.

Иносказательно: человек, страдающий за чужие провинности. Аналог козла отпущения.