Правители Руси
|
|
sigizmund1
| Дата: Суббота, 01.10.11, 12:47 | Сообщение # 101 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | Архиепископ Геннадий
Геннадий (Гонозов или Гонзов) — новгородский архиепископ (1484-1504) и первый видный противник ереси так называемых жидовствующих. До того он был архимандритом Чудовского монастыря в московском Кремле. Положение его как новгородского архиепископа обставлено было значительными трудностями: он был вторым лицом, занявшим кафедру по назначению из Москвы.
Последним архиепископом по избранию народного вече был Феофил, который, будучи заподозрен в приверженности к Литве, был в 1480 г. схвачен и заключен в одном из московских монастырей, откуда он лишь в 1482 г. прислал отреченную грамоту. После него был поставлен троицкий старец Сергий, который личным характером и бестактным отношением к новгородским святыням еще более усложнил и без того трудное положение представителя новгородской церкви.
Геннадий сразу заявил себя усердным слугой Москвы и настойчиво принялся за проведение в новгородской епархии политических и церковных стремлений центрального правительства, хотя тут ему пришлось встретить упорную оппозицию со стороны местного духовенства, которому московское владычество причинило чувствительный материальный ущерб конфискацией части церковных и монастырских земель и богатой Софийской казны.
Геннадий действовал медленно и осторожно, но твердо и последовательно. Мало-помалу он добился того, что местное духовенство привыкло к почитанию московских святителей и угодников и ввело в ежедневные богослужения молитвословия за государя. В одном из первых своих посланий Геннадий высказал программу отношений духовенства к правительственной власти: духовенство должно исполнять приказы этой власти, ибо московские государи "послушание уставляют паче многих добродетелей"; но в то же время великие государи должны признать руководственную роль духовенства и подчиниться ему — точка зрения, всецело воспринятая и развитая иосифлянским духовенством.
В духе этой программы Геннадий начал и борьбу с ересью, о существовании которой узнал, кажется, не ранее 1487 г. Эта борьба велась не на почве догматических и богословских споров и обличений, а средствами административных кар. Хотя Геннадий и был человеком образованным для своего времени, но его богословская начитанность не была выдающейся. Он считал прямо вредными богословские прения с еретиками и в послании к собору епископов выражал мысль, что собора о вере допускать не следует, так как "люди у нас простые, не умеют по обычным книгам говорить: так чтобы о вере никаких с ними речей не плодили". Собор на еретиков нужен, но не для прений о вере, а для того, "чтобы их казнити, жечи и вешати".
Геннадий пробовал даже устроить примерное аутодафе: когда собор 1490 г. приговорил некоторых еретиков к заточению и отправил их в Новгород, то Геннадий распорядился встретить их за городом, нарядить в берестяные шлемы с надписью "се сатанино воинство", посадить на лошадей лицом к хвосту и в таком виде водить по улицам, а затем зажечь их шлемы. Однако все энергичные меры против еретиков, рекомендованные Геннадием, не осуществились, так как еретики нашли себе поддержку в Москве и спокойно там проживали.
Тогда Геннадий обратился к другой мере — к духовному орудию. Так как в среде духовенства не только не было достаточно подготовленных лиц, но даже было мало грамотных, Геннадий ходатайствовал перед митрополитом Симоном об учреждении училищ. Меры к поднятию религиозного образования в духовенстве и народе не могли, конечно, дать быстрых результатов. Для борьбы с ересью Геннадий обратился за помощью к игумену волоколамского монастыря, Иосифу Волоцкому, который и становится самым видным борцом за православие. Последней важной мерой в противодействие ереси со стороны Геннадия было составление пасхалии.
Система московских сборов с духовенства в пользу новгородского владыки была упорядочена стараниями Геннадия. В 1503 г. он был вызван на собор в Москву, где обсуждался и решен в утвердительном смысле вопрос о невзимании поборов при поставлении на церковно-иерархические должности. Но Геннадий, по свидетельству летописи, начал брать мзду со священников за поставленье больше прежнего, за что в 1504 г. великий князь и митрополит свели его с кафедры. В июне того же года он подал митрополиту отреченную грамоту и, поселившись в Чудовом монастыре, скончался в 1504 г.
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
sigizmund1
| Дата: Воскресенье, 02.10.11, 23:05 | Сообщение # 102 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | Василий III Иванович (1505—1533)
Василий III Иванович (1505—1533) — великий князь московский, сын Ивана III. Спор о престолонаследии, который возник в конце великокняжения Иоанна III и в котором бояре, из ненависти к супруге Иоанна III и матери В. И., Софии Палеолог, держали сторону Димитрия Иоанновича (см. Иоанн III), отразился на всем времени великокняжения Василия Ивановича. Он правил посредством дьяков и людей, не выдававшихся знатностью и древностью рода.
При таком порядке он находил сильную опору во влиятельном Волоколамском монастыре, монахи которого назывались иосифлянами, по имени Иосифа Волоцкого, основателя этого монастыря, большого приверженца Софии Фоминишны, в которой он находил опору в борьбе с ересью жидовствующих. К старинным и знатным боярским родам Василий относился холодно и недоверчиво, с боярами советовался только для виду, и то редко. Самым близким человеком к Василию и его советником был дворецкий Шигона-Поджогин, из тверских бояр, с которым он решал дела, запершись вдвоем.
Кроме Шигоны-Поджогина советниками Василия были человек пять дьяков; они же были и исполнителями его воли. С дьяками и с незнатными своими приближенными Василий обращался грубо и жестоко. Дьяка Далматова за отказ ехать в посольство Василий Иванович лишил имения и сослал в заточение; когда Берсень-Беклемишев, из нижегородских бояр, позволил себе противоречить Василию Ивановичу, последний прогнал его, сказав: "Ступай, смерд, прочь, не надобен ты мне". Берсень решил жаловаться на великого князя и на перемены, которые, по мнению Берсеня, произвела мать Василия, за это ему и вовсе отрезали язык.
Василий Иванович действовал самовластно, вследствие личного характера, холодно-жестокого и крайне расчетливого. Относительно старого московского боярства и знатных родов от племени св. Владимира и Гедимина он был крайне сдержан, ни один знатный боярин не был при нем казнен; бояре и князья, вступившие в ряды московского боярства, то и дело вспоминали старину и старинное право дружины отъезда. Василий брал с них записи, клятвенные грамоты в Литву на службу не отъезжать. Между прочим, князь Василий. Шуйский дал такую запись: "От своего государя и от его детей из их земли в Литву, также к его братьям и никуда не отъехать до самой смерти". Такие же записи дали князья Бельские, Воротынские, Мстиславские.
При Василии Ивановиче только одного князя Холмского постигла опала. Дело его неизвестно, и только отрывочные факты, дошедшие до нас, бросают на него некоторый слабый свет. При Иоанне III с Василия Холмского взята была клятвенная грамота не отъезжать в Литву на службу. Это не помешало ему при Василии занять первое место в ряду бояр и жениться на сестре великого князя. За что постигает его опала — неизвестно; но занятие его места князем Данилой Васильевичем Щеня-Патрикеевым и нередкая смена на этом месте княжат от племени святого Владимира княжатами из роду Гедимина дают повод думать о разладе в среде самого боярства.
К отношениям Василия Ивановича к знатному боярству вполне приложимы слова Ключевского, что великий князь в полковых росписях не мог назначить верного Хабара Симского вместо неблагонадежного Горбатого-Шуйского, т. е. не мог столкнуть с первых рядов известные фамилии и должен был подчиняться порядку, с которым вступил в борьбу его сын.
К родственникам, при малейшем столкновении, он относился с обычной суровостью и беспощадностью московских князей, на которую так жаловался противник сына Василия, князь Андрей Курбский, называя "издавна кровопийственным" род Калиты. Соперник Василия в престолонаследии, его племянник Дмитрий Иоаннович, умер в заключении, в нужде.
Братья Василия ненавидели людей, окружавших его, следовательно, и установившийся порядок, — а между тем, по бездетности Василия, эти братья должны были ему наследовать, а именно, брат его Юрий. Близкие к Василию люди должны были опасаться при Юрии потери не только влияния, но даже жизни. Поэтому они с радостью встретили намерение Василия развестись с бесплодною супругою, Соломонией, из рода Сабуровых. Может быть, этими близкими людьми внушена была и самая мысль о разводе.
Митрополит Варлаам, не одобрявший мысли о разводе, был удален и замещен игуменом Волоколамского монастыря Даниилом. Иосифлянин Даниил, человек еще молодой и решительный, одобрил намерение Василия. Но против развода восстал инок Вассиан Косой Патрикеев, который и под монашеской рясой сохранил все страсти боярства; к нему пристал инок Максим, ученый грек, человек, совершенно чуждый расчетам московской политики, вызванный в Россию для исправления церковных книг. И Вассиан, и Максим, оба сосланы были в заточение; первый умер при Василии Ивановиче, а второй пережил и великого князя, и митрополита.
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
sigizmund1
| Дата: Воскресенье, 02.10.11, 23:06 | Сообщение # 103 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | При Василии присоединены к Москве последние удельные княжества и вечевой город Псков. С 1508 по 1509 г. наместником во Пскове был князь Репня-Оболенский, которого псковичи недружелюбно встретили с самого его приезда, потому что он прибыл к ним не по обычаю, не будучи прошен и объявлен; духовенство не выходило к нему навстречу с крестным ходом, как всегда делалось. В 1509 г. великий князь поехал в Новгород, куда Репня-Оболенский прислал жалобу на псковичей, а вслед за тем явились к Василию псковские бояре и посадники, с жалобами на самого наместника. Великий князь отпустил жалобщиков и послал в Псков доверенных людей разобрать дело и помирить псковичей с наместником; но примирения не последовало. Тогда великий князь вызвал посадников и бояр в Новгород; однако не выслушал их, а велел всем жалобщикам собраться в Новгород к Крещенью, чтобы всех рассудить разом. Когда жалобщиков собралось весьма значительное число, то им сказали: "Пойманы Вы Богом и великим князем всея Руси". Великий князь обещал им оказать милость, если они снимут вечевой колокол, чтобы вечу впредь не быть, а во Пскове и пригородах править только наместникам. Дьяк Третьяк-Далматов послан был во Псков, чтобы передать псковичам волю вел. князя. 19 января 1510 сняли вечевой колокол у св. Троицы. 24 января во Псков приехал В. Бояре, посадники и житые люди, триста семей, высланы в Москву, а во Пскове введены московские порядки.
Рязанский князь Иван, говорили в Москве, задумал возвратить самостоятельность своему княжеству при помощи крымского хана Махмет-Гирея, на дочери которого он намерен был жениться. Василий позвал князя Ивана в Москву, где засадил под стражу, а мать его, Агриппину, заключил в монастырь. Рязань была присоединена к Москве; рязанцев же целыми толпами переселили в московские волости.
В Северской земле было два князя: Василий Иванович, внук Шемяки, князь Новгород-Северский, и Василий Семенович, князь Стародубский, внук Ивана Можайского. Оба эти князя постоянно доносили друг на друга. Василий допустил Шемячича изгнать стародубского князя из его владения, которое присоединено было к Москве, а через несколько лет заключил и Шемячича под стражу, удел же его в 1523 г. также присоединен был к Москве. Еще ранее присоединен был Волоцкой удел, где последний князь, Феодор Борисович, умер бездетным.
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
sigizmund1
| Дата: Воскресенье, 02.10.11, 23:07 | Сообщение # 104 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | Василий III домогался избрания в великие князья литовские. Когда в 1506 г. умер его зять Александр, то Василий Иванович писал к сестре своей Елене, вдове Александра, чтобы она уговорила панов выбрать его в великие князья, обещая не стеснять католической веры. О том же он наказывал через послов князю Войтеху, епископу виленскому, пану Николаю Радзивилу и всей раде. Однако Александр уже назначил себе преемника, брата своего Сигизмунда.
Не получив литовского престола, Василий задумал воспользоваться смутой, которая по смерти Александра возникла между литовскими панами. Виновником этой смуты был князь Михаил Глинский, потомок татарского мурзы, выехавшего в Литву при Витовте.
Михаил Глинский, любимец Александра, был человек образованный, много путешествовавший по Европе, отличный полководец, особенно прославившийся победою над крымским ханом; при образовании и военной славе ему придавало значение и его богатство, ибо он был богаче всех литовских панов — почти половина Литовского княжества принадлежала ему. Князь пользовался громадным влиянием среди русского населения великого княжества, а потому литовские паны боялись, что он овладеет престолом и перенесет столицу в Русь. Сигизмунд имел неосторожность оскорбить этого сильного человека, чем и воспользовался Василий Иванович, предложив Глинскому перейти к нему на службу.
Переход Глинского к московскому великому князю вызвал войну с Литвой. Сначала эта война ознаменовалась большой удачей. 1 августа 1514 г. Василий, при содействии Глинского, взял Смоленск, но 8 сентября того же года московские полки были разбиты князем Острожским при Орше. После поражение при Орше война, тянувшаяся до 1522 г., не представляла ничего замечательного.
При посредстве императора Максимилиана I мирные переговоры начались еще в 1517 г. Представителем императора был барон Герберштейн, оставивший записки о Московском государстве. При всем дипломатическом искусстве Герберштейна переговоры были вскоре прерваны, ибо Сигизмунд требовал возвращения Смоленска, а Василий, со своей стороны, настаивал, чтобы не только Смоленск остался за Россией, но чтобы возвращены были России Киев, Витебск, Полоцк и другие города, принадлежавшие князьям от племени святого Владимира.
При таких притязаниях противников только в 1522 г. заключено было перемирие. Смоленск остался за Москвою. Перемирие это подтверждено в 1526 г., при посредстве того же Герберштейна, вторично приехавшего в Москву послом от Карла V. В продолжение войны с Литвою Василий покончил с последними уделами: Рязанью и Северскими княжествами.
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
sigizmund1
| Дата: Воскресенье, 02.10.11, 23:08 | Сообщение # 105 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | В 1518 г. умер бездетным казанский царь Магмет-Амин, московский подручник, и в Казани возник вопрос о престолонаследии. Василий посадил сюда на царство Шиг-Алея, внука Ахмета, последнего хана Золотой орды, родового врага Гиреев. Шиг-Алея возненавидели в Казани за его тиранство, чем и воспользовался Саиб-Гирей, брат Махмут-Гирея, и захватил Казань. Шиг-Алей бежал в Москву. После этого Саиб-Гирей бросился опустошать Нижегородскую и Владимирскую области, а Махмут-Гирей напал на южные пределы Московского государства. Он дошел до самой Москвы, откуда Василий Иванович удалился в Волоколамск. Хан взял с Москвы письменное обязательство платить ему дань и повернул к Рязани. Здесь он потребовал, чтобы воевода явился к нему, потому что великий князь теперь данник хана; но воевода Хабар-Симский потребовал доказательства, что великий князь обязался платать дань. Хан прислал данную ему под Москвою грамоту; тогда Хабар, удержав ее, разогнал татар пушечными выстрелами.
Саиб-Гирей вскоре был изгнан из Казани, где, вследствие борьбы партий крымской и московской, происходили постоянные смуты, и Василий назначил туда ханом Еналея, брата Шиг-Алея. В таком положении Василий оставил дела в Казани. Власть отца Грозного была велика; но он не был еще самодержцем в позднейшем смысле. В эпоху, предшествовавшую и следовавшую за опадением татарского ига, слово: самодержавие, противополагалось не конституционному порядку, а вассальству: самодержец означал владыку самостоятельного, независимого от других владык.
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
sigizmund1
| Дата: Понедельник, 03.10.11, 17:31 | Сообщение # 106 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | Иван IV Васильевич Грозный (1533—1584)
Иван IV Васильевич (25 августа 1530 – 16 марта 1584) — царь и великий князь всея Руси, прозванный Грозным, обыкновенно называется IV в ряду великих князей этого имени; как царь, иногда называется I. Иван Грозный был сыном великого князя Василия Иоанновича от второй его супруги, Елены Васильевны Глинской. В 1533 г. трехлетним ребенком он после смерти отца своего и был провозглашен великим князем.
Правительницей сделалась, по завещанию Василия, вдова его, великая княгиня Елена. Дяди государя, князья Юрий и Андрей, были заточены ею, как недовольные ее управлением; второй прибег и к вооруженному восстанию. Дядя Елены, Михаил Глинский, не одобрявший ее также, был заключен. Между боярами многие не любили правительницу, частью потому, что великий князь развелся со своей первою женой и женился на иноземке, частью же за предпочтение, которое она оказывала кн. И. Ф. Овчине-Телепневу-Оболенскому.
Понятно, что возник слух, сообщаемый Герберштейном, будто Елена была отравлена. Грозный, однако, не упоминает нигде об этом обстоятельстве. Со смертью Елены (1538) открылось поприще боярским смутам. Власть захватил известный своею энергией князь Василий Шуйский. Через 6 дней по смерти Елены схвачены были князь Овчина-Оболенский и сестра его, великая княгиня Челяднина. Выпущенный из тюрьмы князь Бельский, по подозрению в желании подчинить себе великого князя, был снова посажен в тюрьму, а после смерти Василия Шуйского брат его, князь Иван, низложил митрополита Даниила, расположенного к Бельскому.
Тяжело было правление Шуйских для Русской земли. Сам великий князь позднее в письме к Курбскому не добром поминает свое детство. Он рассказывает, что князь Шуйский клал при нем ноги на постель отца, не давал ему вовремя пищи, расхитил из казны сосуды, расхитил и казну денежную. Князь Курбский рассказывает, что правители небрегли воспитанием великого князя, что они приучили его к жестокости и не останавливали, когда он кидал с крыльца животных.
Позднее, когда Ивану Грозному было 15 лет (уже во время влияния Глинских), он скакал но улицам, давил людей, а "пестуны" дивились его мужеству. Заняться воспитанием наследника пестунам было некогда: Шуйские, как потом и Глинские, думали только о своей корысти. Это развило в Грозном недоверие и даже презрение к людям, лишило его умения сдерживать свои порывы.
В 1540 г. князь Бельский был освобожден из тюрьмы и занял место Шуйского. При нем отдохнула земля: псковичам дана губная грамота, выпущен из заточения двоюродный брат великого князя, Владимир Андреевич; Шуйский был только послан с ратью к Владимиру. Власть Бельского была непродолжительна: в 1542 г. Шуйский, вызванный своими приверженцами из Владимира (говорят, что в заговоре участвовало 300 человек), заточил Бельского, который скоро был убит; митрополита свергли и едва не убили.
Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на великого князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии Иван Грозный. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Иван и Андрей Михайловичи и Феодор Иванович Скопин. Прежние насилия продолжались: из государевых хором вытащили Воронцова, которого государь очень любил, били его по щекам и не умертвили только по просьбе Ивана Грозного, но сослали в Кострому.
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
sigizmund1
| Дата: Понедельник, 03.10.11, 17:32 | Сообщение # 107 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | Новое появление Шуйских во власти ознаменовалось усилением власти наместников. Положение становилось невыносимым; составился заговор против Шуйских, во главе которого стали родственники великого князя, Глинские. Заговор созревал долго; наконец, в декабре 1543 г., Иван IV собрал бояр, объявил им, что знает, как многие участвовали в хищениях и неправдах, но теперь казнит только одного князя Андрея Шуйского, которого приказал схватить псарям: те растерзали его. Но правления на себя Иван не принял, а положился на Глинских и дьяка Захарова, в котором Е. А. Белов основательно видит одного из главных деятелей этого времени.
Новые властители занялись преследованием людей им неприятных: в 1544 г. князь Кубенский, приверженец Шуйских, был подвергнут опале, но потом помилован; в 1545 г. урезан язык Бутурлину и положена опала на Воронцова, бывшего любимца царя, против которого было то обстоятельство, что он желал сохранить свое влияние: "Кого государь пожалует без Федорова ведома, и Федору досадно". В это время шестнадцатилетний великий князь забавлялся и не думал об управлении. В декабре 1546 г., призвав к себе митрополита и бояр, Иван заявил желание жениться и венчаться на царство. Взять за себя иностранку он не желал, ибо "у нас норовы будут разные, ино между нами тщета будет". Царское венчание не было новостью: дед великого князя венчал уже своего внука. Самый титул уже встречается в грамотах, правда — более во внешних сношениях; у великого князя Василия Иоанновича была печать с царским титулом. Известны и его монеты с тем же титулом. С падением Царьграда мысль о том, что Москва — третий Рим, а государь русский — наследник царя греческого, все более и более укоренялась между книжниками.
Царское венчание совершено было 16 января 1547 г. Позже (в 1561 г.) Иван Грозный послал просить благословение от царьградского патриарха, от которого и получена была утвердительная грамота. Отсюда ясно, какой смысл царскому венчанию придавал сам царь. Еще до этого торжества разосланы были по городам грамоты с приказанием привозить в Москву девиц для выбора царской невесты. Выбрана была Анастасия Романовна Захарьина-Юрьина. Род Захарьиных, происходивший от Федора Кошки, принадлежал к числу немногих старых боярских родов, удержавших высокое положение при наплыве "княжат", вступавших в службу московских государей.
Как ни любил Иван IV царицу, но, не привыкнув сдерживать себя, он не мог сразу поддаться ее умиротворяющему влиянию. Обыкновенно сильное влияние на царя приписывается пожару 12 апреля, когда горела вся Москва. Волнующийся народ требовал выдачи бабки царя — княгини Глинской, чарам которой приписывал пожар. Царь был в своем дворце на Воробьевых горах. Сюда явился к нему священник Сильвестр. Курбский пишет, что он произнес к царю грозную речь, заклиная его именем Божиим и подтверждая слова свои текстами св. Писания.
Сильвестр был священником Благовещенского собора, старший священник которого был царским духовником. Он, стало быть, давно был известен Ивану и, как переселенец из Новгорода, пользовался, вероятно, покровительством Макария, в 1542 г. возведенного в сан митрополита. Влиянию этих духовных лиц, в особенности Макария, следует приписать сдержку пылкой природы Грозного; но успех приемов Сильвестра — действования "детскими страшилами"— не мог быть продолжителен.
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
sigizmund1
| Дата: Понедельник, 03.10.11, 17:32 | Сообщение # 108 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | Достигнув двадцатилетнего возраста, царь пожелал высказать, как намерен править впредь, и торжественно заявить, на ком лежит вина в бывших беспорядках. Для этого он собрал первый земский собор (см. соотв. статью), на утверждение которого был предложен Судебник, представлявший новую редакцию Судебника великого князя Ивана III.
К собравшимся представителям Иван Васильевич произнес с Лобного места красноречивую речь: "Нельзя исправить минувшего зла; могу только спасти вас от подобных притеснений и грабительств. Забудьте, чего уже нет и не будет! Оставьте ненависть, вражду; соединимся все любовию христианскою. Отныне я судья ваш и защитник".
Прием прошений Иван IV поручил Адашеву, которого выбрал из людей незнатных: он хотел отстраниться от людей знатных, которых владычество еще свежо было в памяти и его, и всей земли. В 1551 г., на соборе духовных властей, по вопросам царя, даны были ответы относительно искоренения злоупотреблений, вкравшихся в церковь Постановления этого собора известны под именем стоглава, ибо предложено было сто вопросов. И. Н. Жданов обнародовал список этих вопросов, касающихся как церковного, так и гражданского благоустройства. Вообще правительство в эту эпоху высказало большую деятельность: наместники-кормленщики заменялись земским самоуправлением, посредством земских старост и целовальников, что было вызвано жалобами населения (прежде всего в 1552 г. дана была уставная грамота вожанам, в 1555 г. последовал указ о введении самоуправления по всем областям; см. Земские учреждения царя И. Васильевича).
Введение губных старост для уголовных дел началось еще в 30-х гг. XVI в.; в 1551 г. было большое разверстание поместий, упрочившее содержание служилых людей; в 1556 г. последовала новая разверстка. Курбский, а за ним и многие историки (Карамзин, Полевой, Костомаров, Иловайский и другие) приписывают все, что делалось в эту эпоху, "избранной раде" (т. е. ближайшим советникам царя).
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
sigizmund1
| Дата: Понедельник, 03.10.11, 17:34 | Сообщение # 109 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | В 1548 г. умер в Казани царь Сафа-Гирей, из рода крымских ханов, враждебный России. Незадолго до смерти он отразил князя Бельского, подходившего к Казани. После него казанцы посадили на престол его малолетнего сына Утемыш-Гирея, под опекою матери его Сююнбеки.
В 1550 г. царь лично предпринял поход на Казань, но распутица не позволила идти далее устья Свияги; здесь заложена была крепость и оставлен русский гарнизон. Горные черемисы подчинились тогда России, вследствие чего Казань была стеснена и казанцы просили Ивана дать им царя. Послан был Шах-Али, но с условием уступки горной стороны. Когда Шах-Али сел в Казани, положение его было трудно: казанцы требовали возвращения горной стороны, московское правительство — вассального подчинения. Стесненный с двух сторон, он ушел из Казани.
Казанцы обещали было принять русских воевод, но обманули и призвали к себе в цари ногайского князя Едигера. Тогда сам царь выступил в поход на Казань. Узнав о нападении крымцев на Тулу, он сначала пошел туда, но крымцы бежали. Тогда царь повел сам часть рати на Владимир, Муром и Нижний; на Суре сошлись с ним другие части русского войска. К Свияжску подошли 13 августа. Осада Казани продолжалась до 2 октября. Привезен был немец инженер, сделан подкоп; в стене образовалась брешь, русские вошли в город.
Когда не осталось никакой надежды, татары вышли из города; их царь был взят в плен. Его после крестили и назвали Симеоном (не следует смешивать его с Симеоном Бекбулатовичем, которого впоследствии И. назвал вел. князем; казанский царь зовется Касанвич). Из Москвы позднее был послан в Казань архиепископ Гурий, с наказом не крестить насильно, ласково обходиться с туземцами и даже заступаться за некрещеных.
С народом Казанского царства борьба не была окончена взятием Казани; восстания еще были возможны, но с поселением русских помещиков край все более и более становился русским. За Казанской землей последовало покорение земли башкирской: башкиры начали платить ясак. Ногаи не были опасны: они делились на несколько орд, ссорившихся между собой, ссорами пользовалось русское правительство; распри ногаев открыли путь к завоеванию Астрахани: защищая князя Измаила от астраханского хана Ямгурчея, Иван Васильевич послал войско к Астрахани (1554 г.).
Вместо Ямгурчея посадили ханом Дербыша, который "неприяшеся" России, и в 1557 г. царство Астраханское было занято, как говорится в песни, "мимоходом". Успех России на Востоке привел к тому, что владельцы кавказские вошли с ней в сношения, и хан сибирский Едигер обязался платить ей дань.
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
sigizmund1
| Дата: Понедельник, 03.10.11, 17:34 | Сообщение # 110 |
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | В 1560 г. умерла Анастасия. Во время ее болезни случилось у царя какое-то столкновение с советниками, которых он и прежде подозревал в нерасположении к Захарьиным, и которые, со своей стороны, считали Захарьиных главной причиной упадка их влияния. Над ближайшими советниками царя Адашевым и Сильвестром наряжен был суд: Сильвестр был послан в Соловки, а Адашев — сначала воеводой в Феллин, а после отвезен в Дерпт, где и умер.
Сначала казней не было; но, заметив, что низложенная партия хлопочет о возвращении влияния, царь ожесточился. Начались казни. Казни Ивана Грозного были страшны, да и время было жестокое. Источниками в этом вопросе служат сказания князя Курбского, рассказы иностранцев и синодики. Впрочем, на первых порах Иван IV часто довольствовался заключением в монастырь или ссылкой. Со многих взяты были поручные записи, что они не отъедут. Предположение подобного намерения нельзя считать фантазией царя; оно бывало и в действительности. Так отъехали Вишневецкий, двое Черкасских, Заболоцкий, Шашкович и с ними много детей боярских. Литовское правительство не только охотно принимало отъездчиков, но еще само вызывало к отъезду.
Царь в 1562 г. издает указ, которым ограничиваются права княжат на распоряжение своими вотчинами. Иван Грозный отнимал у них вотчины и давал поместья в других местах, разрывая, таким образом, связь между населением и бывшими удельными князьями. В актах встречаются примеры таких перемещений. В. О. Ключевский приводит любопытные примеры перемещения служилых людей, очевидно — бывших слуг удельного князя, из княженецкой вотчины в другие места. Княжата не могли помириться с титулом царя, главным образом потому, что за ними не сохранено было право руководить государя своими советами. Недовольные порядком вещей, по Курбскому, имеют право отъехать. На теорию потомка князей Ярославских внук греческой царевны отвечает своей теорией. По его словам, царская власть установлена Богом; назначение царя — покровительствовать благим, карать злых. В обширном ответе Грозного замечательно, между прочим, указание на то, что духовные не должны мешаться в светские дела, составляющее опровержение слов Курбского о благих советах Сильвестра.
Отъезд Курбского и его резкое послание еще сильнее возбудили подозрительность царя. Он стал готовиться к нанесению решительного удара тем, кого считал своими врагами. Для этого нужно было убедиться, насколько можно было рассчитывать на бездействие народа. С этой целью 3 декабря 1564 г., Иван Грозный, взяв с собой царицу Марью Темрюковну (с которой вступил в брак в 1561 г.), царевичей, многих бояр, дворян с семьями, вооруженную стражу, всю свою казну и дворцовую святыню, поехал по разным монастырям и, наконец, остановился в Александровской слободе.
Недоумение москвичей по поводу отъезда царя продолжалось до 3 января 1565 г., когда митрополит Афанасий получил грамоту от царя, в которой, исчисляя вины бояр, начиная с его малолетства, обвиняя их в корыстолюбии, нерадении, измене, обвиняя духовенство в ходатайстве за изменников, объявлял, что, не желая терпеть измены, оставил свое государство и поехал поселиться, где Бог ему укажет. С тем вместе получена была грамота к православному христианству града Москвы в которой государь писал, что на них он гнева не имеет.
Странное сообщение поразило всех: духовенство, бояре и горожане в недоумении приступили к митрополиту с просьбами, чтобы он умолил царя, причем горожане указывали — просить царя, чтобы он государства не оставлял, а их на расхищение волков не давал, "наипаче от рук сильных избавлял". И те, и другие равно выразили мысль, что изменников государь волен казнить, как ему угодно. С этим полномочием поехала из Москвы депутация из разных чинов людей, во главе которой стоял Пимен, архиепископ новгородский.
Царь склонился на просьбу и объявил, что снова принимает власть, с тем, что будет казнить изменников; при этом он сказал, что из государства и двора выделяет себе часть, которую назвал опричиной. Вслед за тем последовало определение тех волостей, городов и московских улиц, которые взяты в опричину. Наконец, государь выбрал тысячу человек князей, дворян и детей боярских, которые все должны были иметь свои поместья в отведенных под опричину волостях; все остальное государство названо было земщиной и отдано под управление земских бояр.
В 1574 г. во главе земщины, с титулом великого князя всея Руси (а после — тверского), поставлен был крещеный, под именем Симеона, касимовский царь Саип-Булат Бекбулатович. Земские бояре заведовали всеми текущими делами, но о разных вестях или великих земских делах докладывали государю. Многие, подозреваемые в измене, были казнены или сосланы в Казань. Значение опричины верно и метко оценено С. М. Соловьевым. По его представлению, Иван IV, заподозрив бояр, не мог прогнать их всех от себя, и потому удалился от них сам, окружив себя новыми людьми, построив себе новый дворец, уйдя в Александровскую слободу. Такое удаление государя от земли имело гибельные следствия, делающие понятной общую ненависть к опричникам.
В январе 1570 г. Иван IV приехал в Новгород. По дороге он останавливался в Клину и в Твери, которые много пострадали и от казней, и от опустошения опричников. В Новгороде совершено было много казней, свергнут архиеп., страшно грабили опричники. Ужас напал на новгородцев. Иван Васильевич, объявив милость оставшимся трепещущим горожанам, проехал во Псков, которого, однако, миновал его гнев.
Возвратясь в Москву, он начал следственное дело; призваны были к суду и казнены многие бояре, в том числе любимцы царя, Басмановы, отец и сын, а князь Афанасий Вяземский умер от пытки. Недоверие царя не только к старым боярам, но и к людям им самим избранным, постоянные разочарования, которых он по характеру своему не мог избежать, ибо требовал от людей, чтобы они во всем удовлетворяли его, должны были тяжело лечь на его душу. Мысль о непрочности его положения с особенной силой овладела им в последние годы.
До нас дошло его завещание, относимое к 1572 г., где он жалуется на то, что ему воздали злом за благо и ненавистью за любовь. Он предполагает себя изгнанным от бояр, "самовольства их ради". Мысль о непрочности своего положения Иван Грозный высказывал в сношениях с Англией, где, на случай изгнания, искал себе убежища. Даже любимый сын, царевич Иван, не миновал подозрительности царской. В 1581 г., во время величайших неуспехов русского оружия, между отцом и сыном произошло столкновение. Говорят, будто царевич указывал на необходимость выручки Пскова. Гневный царь ударил его жезлом, в результате чего через четыре дня царевич умер.
Не делай зла – вернется бумерангом. Не плюй в колодец – будешь воду пить. Не предавай друзей, их не заменишь. И не теряй любимых – не вернешь. Не лги себе – со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
|
| |
|