Из кинофильма «Свадьба», снятого по водевилю «Свадьба» (1890) Антона Павловича Чехова (1860—1904): приглашенный на свадьбу грек-кондитер Дымба (актер Осип Абдулов) на все бесконечные и однотипные вопросы отца невесты («А в Греции есть...?») отвечает одной и той же фразой: «Есть, есть... В Греции всё есть».

Шутливо-иронический комментарий к чьей-либо благоустроенной жизни.

Из стихотворения «Крещение» (1960) поэта Николая Степановича Анциферова (1930-1964):

Я сегодня во сне вас видел
В белых тапочках и в гробу...

Иносказательно: о смертельно надоевшем человеке.

Из комедии «Ревизор» (1836) Н. В. Гоголя (1809—1852). Слова судьи Ляпкина-Тяпкина, который пытается оправдать своего коллегу, заседателя суда, подозреваемого в пьянстве (действ. 1, явл. 1): «Он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою».

Иносказательно о ком-либо, чьи привычки и склонности невозможно исправить, таков уж уродился, теперь не переделаешь, остается смириться, терпеть (шутл.-ирон.).

Первоисточник — один из титров к советскому фильму эпохи немого кино «Праздник святого Йоргена» (1930). Авторы титров — советские писатели Илья Ильф (1897—1937) и Евгений Петров (1903—1942), авторы романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок».

В оригинале: Главное в профессии вора, как и в профессии святого, конечно, это вовремя смотаться.

Используется как комментарий к явно неудачному предприятию, которое необходимо как можно скорее завершить (шутл.).

Из Библии. Изгоняя за грехопадение Адама из рая, Бог так определил его грядущую судьбу (Бытие, гл. 3, ст. 19): «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят».

Шутливо: много, истово, самозабвенно трудиться над чем-либо.

Выражение стало популярным после выхода на, экран кинофильма «Цирк» (1937, режиссер Григорий Александров), в котором впервые прозвучал «Лунный вальс», написанный композитором Исааком Дунаевским на слова поэта Василия Ивановича Лебедева-Кумача (1898—1949):

В ритме вальса всё плывет,
Весь огромный небосвод.
Вместе с солнцем и землей
Закружился шар земной...

Шутливо-иронически: сделать нечто быстро, споро, не мешкая

Из басни «Слон на воеводстве» (1808) И. А. Крылова (1769—1844):

Хоть, кажется, слонов и умная порода,
Однако же в семье не без урода:
Наш воевода
В родню был толст,
Да не в родню был прост.

Шутливо-иронически: и в самом хорошем коллективе найдется человек, который бросает на него тень, действует вопреки его принципам, традициям.

С французского: Revenons (retournons) a nos moutons.

Из французского средневекового (конец XV в.) фарса «Пьер Патлен» (представления, разыгрываемого, в народных театрах, на ярмарках и т, д.) об адвокате Патлене. Однажды некий богатый суконщик привлек к суду пастуха, укравшего у него трех баранов. Когда же началось слушание дела, то суконщик вдруг обнаружил, что в зале находится и второй его обидчик, который задолжал ему немалые деньги за шесть локтей сукна. Это был адвокат Патлен, защищавший интересы пастуха. Суконщик забывает про баранов и наседает на адвоката, требуя возврата денег. Судья вынужден неоднократно прерывать суконщика, Требуя вернуться к предмету настоящего судебного разбирательства, к краже баранов. Отсюда и известная фраза.

Шутливое приглашение вернуться к предмету, сути разговора.

Козьма Прутков дал свою версию этой фразы в традициях русской архаичной речи, что придает известному изречению юмористический характер: «Видяй сломицу в оке ближнего, не зрит в своем ниже бруса» (из «Церемониала погребения тела в бозе усопшего поручика и кавалера Фаддея Козьмича П...», примечание отца Герасима, полкового священника).

Иносказательно о тех, кто осуждает других за мелкие промахи, не замечая своих крупных недостатков.

С немецкого: Da 1st der Hund begraben или Da liegt der Hund.

Одну из версий происхождения этого выражения приводит автор справочника «Крылатое слово» (1930) С. Г. Займовский. Он полагает, что оно родилось из фразы, которой жители одного маленького немецкого городка отвечали на вопросы любопытных, где похоронена собака, спасшая жизнь австрийскому полководцу Сигизмунду Альтенштейгу (XVI в.). Последний в благодарность за спасение похоронил этого пса у стены своего родного дома и сделал там благодарственную надпись. Этот собачий мемориал, как пишет Займовский, существовал до начала XIX в.

Используется для указания на суть вопроса, на истинную причину чего-либо.