|
КАК ОТКРЫЛИ СТЕКЛО
|
|
|
sigizmund1
| Дата: Понедельник, 11.07.11, 17:25 | Сообщение # 21 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | СТЕКЛЯННОЕ ОЗЕРО
Прошло пять тысяч лет с того дня, когда первый стеклодел изготовил первую стеклянную бусину, сплавив песок, известь и соду в глиняном горшке в огне печи. Отошла в прошлое пережившая многие века древняя римская печь. Ее сменили большие, мощные сооружения с газовым отоплением, с регенераторами, в которых работал полезный дым. В таких печах, дающих гораздо более высокие температуры, стекло варилось быстрее и лучше. Одно только осталось неизменным — горшки. Да, через пять тысяч лет после начала стеклоделия стекло варилось по-прежнему в глиняных горшках.
Горшки быстро разрушались, а изготовить их было дорого и сложно. Большие печи работали не на полную мощность, так как горшки можно было ставить только по краям, а вся средина печи пустовала: стеклодув не мог бы дотянуться сюда своей трубкой. Мастера больше стояли, чем работали, — так много времени занимала установка, разогрев и смена горшков. А стекла требовалось всё больше и больше. «Что же делать? — думали люди. — Неужели нельзя варить стекло как-нибудь иначе?»
Но прошли сотни лет, прежде чем упорная человеческая мысль и тут добилась успеха, — появились ванные печи. Не известно, кому принадлежит это гениальное изобретение. Может быть, делу помог случай. Ведь нередко бывало, что горшки трескались в печи во время варки и стекло разливалось по поду (дно печи). Возможно, какой-нибудь рабочий предложил доварить стекло прямо на поду. Во всяком случае ванные печи появились и быстро вытеснили горшки почти из всех областей стеклоделия.
Сейчас горшковые печи применяются только для варки самого сложного и высококачественного из всех существующих стекол — оптического стекла да стекла, идущего для изготовления художественных изделий.
За последние десятилетия придумано множество различных конструкций ванных печей. Есть печи большие и малые, круглые и прямоугольные; одни из них обогреваются газом, другие — электричеством. Но все они. объединены общей идеей: стекло в них варится на всем пространстве печи.
Как же происходит варка стекла?
В бассейн печи, которая уже разогрета до необходимой температуры специальным механизмом, загружают шихту — смесь соды, песка, извести и других материалов, составляющих стекло. Под действием высокой температуры шихта плавится. Образующийся сложный расплав постепенно становится всё более однородным и превращается в годное для выработки стекло.
Бассейн ванной печи делится на варочное и выработочное отделения. В варочной части происходит непосредственно варка стекла. Из выработочной части готовое стекло забирается стеклодувными трубками или машинами.
Современная стекловаренная печь — огромное сооружение, она не меньше трехэтажного дома на двадцать пять — тридцать квартир. Весит такая печь больше двух тысяч тонн, то есть примерно столько же, сколько двадцать самых тяжелых локомотивов.
Через мощные горелки, как струя воды из брандспойта, врывается под своды печи горючая смесь, сразу же превращаясь в бушующее пламя. Представьте себе струю огня длиной в 7—9 метров! Пламя из нескольких горелок, встречаясь и переплетаясь, образует как бы огненный свод, под которым кипит, бурлит в непрерывном движении, сияет белым, ослепляющим светом расплавленная стекломасса. «Стекло им рождено! Огонь — его родитель», — написал двести лет назад наш гениальный ученый Михаил Васильевич Ломоносов.
В современных стекловаренных печах достигается температура в 1500 градусов. Как дать представление о таком жаре? Что было бы, если обычная русская печка нагрелась до 1500 градусов? Тогда кирпичи, из которых она сложена, растаяли бы и потекли огненными струйками! Стекловаренная печь сложена, разумеется, не из обычного красного кирпича. Такую печь складывают из огнеупорных брусьев. Делают их из особой глины, которая выдерживает, не размягчаясь, жар в 1700 градусов и выше — шамотной глины. Каждый огнеупорный брус — толщиной почти в полметра, а весит он больше сотни килограммов. Но даже и эти огромные брусья разрушаются от разъедающего действия жидкого стекла при температуре в 1500 градусов. Чтобы замедлить это разрушение, бассейн печи окружают сетью труб, по которым протекает холодная вода, охлаждая раскаленные стены печи. Современные ванные печи могут работать без остановки по 3—4 года.
Ученые и инженеры упорно трудятся над улучшением конструкций стекловаренных печей.
Современную стекловаренную печь изобрел не один какой-либо человек, а сотни, даже тысячи людей.
Эту печь постепенно создавали и совершенствовали на протяжении многих веков.
Стекловаренная печь — это памятник двухтысячелетнего человеческого труда, удивительной изобретательности, огромного упорства.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
sigizmund1
| Дата: Вторник, 12.07.11, 17:25 | Сообщение # 22 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | БУТЫЛКА В БУТЫЛКЕ
Человек издавна привык работать руками. Но стеклодув работает главным образом не руками, а легкими — тем органом, который предназначен не для работы, а для дыхания. Поэтому его работа и требует особого, ни с чем не сравнимого напряжения.
Выдуть стеклянный пузырь совсем не просто. Если дать стеклодувную трубку совсем здоровому, крепкому человеку, попавшему на стекольный завод впервые, и предложить ему выдуть пузырь, то у него, несмотря на всё его старание, ничего не выйдет. Нужно очень сильно и вместе с тем искусно дуть в трубку, чтобы преодолеть сопротивление стекла.
Еще труднее выдуть продолговатый пузырь с узким горлышком и плоским дном — тот стеклянный пузырь, который мы привыкли называть бутылкой. Выдувание самой обыкновенной бутылки ручным способом требует большого мастерства. Правда, бутылки обычно выдувают в форму, чтобы их размеры были всегда постоянными. Но при изготовлении бутылки мастер должен всё время следить за тем, чтобы толщина стенок была равномерной и каждый раз одинаковой и чтобы горлышко бутылки имело постоянную ширину.
А бутылку для шампанского может выдуть только очень опытный мастер. Обычная бутылка, если в нее влить такое вино, взорвалась бы: старое, игристое вино, выделяя газы, давит изнутри, на стенки бутылки с силою двадцати — двадцати пяти атмосфер — почти с той же силой, с какой давит пар в паровозном котле.
У бутылки для шампанского стенки должны быть совершенно одинаковой толщины. Дно ее должно быть очень крепким, особенно там, где оно соединяется со стенками: в этом месте чаще всего разрываются бутылки.
Среди бутылочных мастеров попадались подлинные артисты своего дела, настоящие фокусники. Они делали, например, такие фокусы.
Внутри обыкновенной светлой бутылки помещен стеклянный петушок, чуть поменьше самой бутылки. Как же он мог забраться туда через узкое горлышко?
Вот еще более поразительный фокус старых мастеров. В литровой бутылке заключена полулитровая, а в ней — еще маленькая бутылка в четверть литра. Совершенно, казалось бы, невозможная вещь: три бутылки, вложенные одна в другую. Как же это сделано? Мастер выдул сначала самую маленькую бутылку, а затем взялся за полулитровую бутылку. Вот уже пузырь вытянулся, стал похожим на бутылку. В этот момент мастер ножницами быстро подрезает и отгибает дно (горячее стекло можно резать, как бумагу) и отворачивает его в сторону. Через это отверстие он просовывает внутрь пузыря маленькую бутылку. Затем ставит дно на место и разогревает снова пузырь на огне, — сделанный шов сваривается и заглаживается.
Точно таким же способом вложил он потом полулитровую бутылку в самую большую, литровую.
Так забавлялись стеклодувы в старину, так старались они найти развлечение в своем тяжелом однообразном труде.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
sigizmund1
| Дата: Вторник, 12.07.11, 17:25 | Сообщение # 23 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | МЕХАНИЧЕСКИЕ ЛЕГКИЕ
Если даже для здорового человека работа стеклодува трудна, то в десять раз тяжелее была она для Робине. Он работал на знаменитой хрустальной фабрике Баккара во Франции. У Робине были очень слабые легкие, и он часто хворал. Он мучился невероятно, выдувая по тысяче и больше бутылок в день. А бросать работу было нельзя: у него была большая семья.
И вот Робине стал думать, как бы облегчить свой тяжкий труд, чем бы заменить человеческие легкие. Рабочие смеялись над чудаком, который вместо отдыха после десятичасового труда начинал что-то мастерить.
В 1828 году, после двух лет упорной работы, Робине все-таки построил свой прибор. Это был воздушный насос особого устройства. Обычный насос, вроде велосипедного, для выдувания бутылок не годится: он слишком слаб, его нужно долго качать. За это время стекло, конечно, остыло бы. Кроме того, такой насос — ручной, а у стеклодува руки заняты трубкой.
Насос Робине был ножным. Тугая пружина прижималась ножной педалью, оттягивала вниз поршень и засасывала воздух в цилиндр. Когда пружину отпускали, воздух выгонялся из цилиндра, входил через трубку в комок стекла и раздувал его.
Конечно, нужно было большое усилие, чтобы сжать тугую пружину, — нога от этого уставала. Но зато легкие рабочего были освобождены от работы.
Насос Робине не мог выдувать бутылки с таким искусством, как это делал человек своими лёгкими.
Поэтому такой насос не нашел большого применения. Робине остался небогатым человеком, но он был счастлив уже тем, что хотя бы на двух-трех заводах облегчил труд своих товарищей-стеклодувов.
Идея Робине нашли последователей и в других странах. Было разработано несколько конструкций пневматической стеклодувной трубки. Но все эти попытки делались частными лицами, и даже хорошие результаты не были широко использованы в промышленности. В 1937 году пневматической стеклодувной трубкой заинтересовались в СССР. Был объявлен большой конкурс на разработку лучшей конструкции пневматической трубки. Победителями его оказались инженеры А. Я. Гринберг и М.С. Гандшу. Их приспособление позволяет выдувать изделия любой емкости. Для этого механическая трубка с раздутой баночкой подводится к специальному дутьевому станку, где изделие выдувается окончательно в форму.
Пневматическая трубка и дутьевой станок Гринберга и Гандшу успешно применяются на малых производствах.
Однако механизация стекольного производства в основном шла другими путями. Там, где не требовалось искусство художника, а только точность и мастерство, оказалось возможным по мере развития техники полностью заменить тяжелый труд человека работой сложных и точных машин.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
sigizmund1
| Дата: Среда, 13.07.11, 17:24 | Сообщение # 24 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | ВЕЛИКОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ МАЙКЛА ОУЭНСА
В первый день нового, 1859 года в семье английского углекопа Оуэнса родился мальчик — Майкл. Он был встречен не особенно радостно: семья была большая, а времена тяжелые. Заработки отца семейства были совсем невелики. Часто приходилось ему утешать своих малышей, когда не хватало денег на ужин, забавлять их какой-нибудь неожиданной выдумкой. А он на все такие штуки был великий мастер. Из кусочка проволоки, щепочек и тряпочек мог он, например, сделать лягушку, которая, как живая прыгала по комнате.
Из такого же нехитрого материала мастерил он игрушечные паровозы, пароходы, мельницы. И всё это могло двигаться, вертеться, работать. Своей жене Мэри он соорудил ветряной двигатель, который мог отлично молоть кофе. Но беда была в том, что молоть было нечего: семья не видела не то что кофе, а частенько и хлеба.
Понятно, почему Майкла, когда ему исполнилось девять лет, послали не в школу, а в сырую и мрачную угольную шахту. Здесь, глубоко под землей, стал он помогать своему отцу. Часами ползал маленький углекоп на коленях в мокрой, темной и страшной дыре, таща за собой тяжелые санки с углем.
Мальчугану, однако, «повезло»: он вскоре сменил работу, — поступил на стекольный завод подручным кочегара. Еле справляясь с огромной тяжелой кочергой, Майкл мешал уголь в топке, разбивал корку спекшегося угля. Он должен был поддерживать хороший огонь в печи, и управляющий заводом совсем не интересовался тем, что мальчик обжигается раскаленными кусочками угля и задыхается от печных газов. Еще меньше думал он о том, что ребенку невыносимо трудно проводить ежедневно у печи десять мучительных часов.
Майкл оказался на редкость крепким мальчиком. Ровно два года простоял он в этом аду. А двенадцати лет уже стал стеклоделом. Он наворачивал на конец стеклодувной трубки комок стекла, вращал его и затем передавал для выдувания мастеру.
Исключительная ловкость и, выносливость помогли Майклу стать три года спустя стеклодувом-мастером. На этой работе он простоял четырнадцать лет. Тридцатилетним молодым человеком стал он техником.
Майкл Оуэнс унаследовал от своего отца страсть к механике. Он придумал ряд усовершенствований и изобретений.
Но и привычные к его опытам рабочие были поражены, когда однажды летом Оуэнс занялся странной и, казалось, совершенно бессмысленной работой: из горшка с раскаленным стеклом пытался он каким-то смешным насосиком засосать часть стекла. Когда это ему удавалось, он сейчас же нажимал поршень и выбрызгивал стекло на пол. Так заливал он пол жидким стеклом в продолжение нескольких дней. Такое занятие подошло бы, пожалуй, озорному мальчику, но никак не серьезному человеку.
Странное поведение Оуэнса объяснялось тем, что он задумал построить бутылочную машину-автомат. Такую машину, которая сама черпала бы стекло и сама, без помощи человека, выдувала бутылки.
Трудно сказать, когда Оуэнсу пришла впервые эта смелая мысль. Может быть, еще тогда, когда пятнадцатилетним мальчиком, начав выдувать бутылки, он на собственном опыте узнал, какая это тяжелая, мучительная работа.
На протяжении многих лет зрела в нем эта мысль. Нужно было поистине обладать огромным упорством, чтобы додумать ее во всех подробностях, довести дело до конца. Ведь никто не верил в возможность построить такую машину. От старых, опытных стеклоделов, от поседевших на работе инженеров Оуэнс слышал всегда один и тот же ответ, короткий, как пословица: «Стекло не лезет в машину». И казалось, — это действительно так.
Представим себе: комок стекла, из которого должна возникнуть бутылка, попадает в машину. Этот огненный комок на глазах тускнеет и густеет. Если бы стекло хоть на минуту оставалось самим собой, не менялось! Но нет, с каждой секундой меняется его температура, вязкость, податливость, цвет. Оно — в непрерывном превращении, непостоянно, как само время. Как же поймать те немногие секунды, когда стекло колеблется между двумя состояниями, жидким и твердым? А ведь только тогда машина и может придать этому стеклу форму бутылки.
«Стекло не лезет в машину!»
И всё же Оуэнс не верил в это изречение. Не может быть такого материала, который человеку не удалось бы подчинить себе. Оуэнс видел: только стеклоделы трудятся вручную, на всех других заводах уже работают машины. Всё изменилось к началу ХХ века: не парусные корабли, а пароходы пересекают моря; почтовые дилижансы заменены поездами; люди сооружают небоскребы, электростанции, прорывают каналы, рассекающие материки; изобретена подводная лодка, пытаются даже построить летательный аппарат.
Одни стеклоделы не участвуют в этом общем движении вперед.
На стекольном заводе бутылки выдувают почти тем же способом, как это делали еще в древнем Риме, за две тысячи лет до нашего времени. Разве это не нелепо?
Машина, задуманная Оуэнсом, должна была состоять из сочетания нескольких механических насосов-компрессоров, работающих сжатым воздухом.
Формочка нижним открытым концом погружается в расплавленное стекло. Через всасывающую трубку откачивается воздух. Стекло поднимается и заполняет формочку. Излишек стекла отрезается ножом. Так родится бутылка.
Но, конечно, Оуэнс не рассчитывал на то, что таким простым способом можно сделать хорошую бутылку. Нет, эта раздувшаяся стеклянная капля, эта «черновая» бутылка будет так же похожа на настоящую бутылку, как ребенок — на взрослого. Она станет маленькой, раза в два меньше, чем нужно; ее очертания будут еще неопределенны, — скорее вытянувшийся стеклянный столбик, чем бутылка. Стеклоделы называют такую заготовку «баночкой», а формочку для ее изготовления — «баночной формой».
А затем формочка распахнется, и горячую баночку схватит другая, просторная металлическая форма. Машина-насос начнет дуть. И так как новорожденная бутылка еще не успела затвердеть и застыть, то она, уступая напору воздуха, начнет раздуваться, расти. И в конце концов она превратится в настоящую, взрослую бутылку.
Таков был замысел Оуэнса. Но как трудно было его осуществить, сколько нужно было преодолеть неожиданных препятствий! Так, например, надо было придумать какое-то приспособление, которое не позволило бы раскаленному стеклу приставать к металлу. Иначе бутылки нельзя будет отодрать от машины: они прилипнут к ней, как мухи к липкой бумаге.
Этo только одно из препятствий, а их было сотни.
Оуэнс преодолел все трудности.
В 1905 году был пущен первый автомат Оуэнса, выделывающий бутылки; машина-автомат работала хорошо. Оставалось только поставить такие машины на всех бутылочных заводах.
Мальчик-стеклодув, став взрослым, не забыл тех мучительных часов, которые он провел у раскаленной печи со стеклодувной трубкой в зубах. Теперь никому уже не придется изнемогать на этой адской работе. Не человек, а машина будет изготовлять бутылки.
Так думал Оуэнс, но вышло совсем иначе.
В 1908 году европейский союз фабрикантов бутылочного производства купил патент на машины Оуэнса. Заплатил он за это двенадцать миллионов марок золотом — деньги по тем временам большие. Но, оказывается, союз фабрикантов купил патент совсем не за тем, чтобы строить машины. Наоборот, он завладел патентом для того, чтобы никто не мог им воспользоваться, и бутылки, как прежде, делались вручную.
Союзу было выгодно, что бутылок не хватало и их можно было продавать по дорогой цене.
По этому поводу Ленин писал: «Немецкий картель бутылочных фабрикантов скупает патенты Оуэнса и кладет их под сукно, задерживает их применение».
Но европейскому бутылочному союзу, несмотря на все старания, не удалось похоронить замечательное изобретение - бутылочные автоматы Оуэнса уже начали работать в США.
Всё труднее становилось европейским капиталистам находить рабочих-стеклодувов.
Так тяжел был этот труд, что рабочие предпочитали идти куда угодно, только не на стекольный завод. Правда, в безработных при капитализме недостатка нет, но ведь выдувать бутылки может далеко не каждый. Для этого нужны годы ученья. Волей-неволей пришлось европейским заводчикам тоже строить бутылочные машины-автоматы.
Благодаря волшебным машинам Оуэнса стеклоделие изменилось за несколько лет сильнее, чем за прежние пять тысячелетий. Оуэнс произвел техническую революцию в выделке бутылок.
Великий изобретатель умер 27 декабря 1923 года. Всего за несколько дней до смерти он испытал новую модель своей машины, весом в восемьдесят тонн.
На долю Оуэнса выпало редкое для изобретателя счастье: увидеть победу своего автомата во всем мире.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
sigizmund1
| Дата: Четверг, 14.07.11, 23:02 | Сообщение # 25 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | ДОМА БЕЗ СТЕКОЛ
Французский замок, принадлежавший графам Монпансье, построен семьсот лет назад. Строили его лучшие архитекторы того времени.
Глубокий ров был вырыт перед замком, через него перекинули подъемные мосты; возвели высокую каменную стену, которая могла выдержать удары самых мощных стенобитных машин.
В огромной круглой башне замка устроили украшенные колоннами и статуями залы, комнаты и склады. Замок был одновременно и крепостью, и дворцом.
Но окна этого дворца оставались без стекол. Это были небольшие отверстия в стене, закрывающиеся деревянными ставнями. Даже летом, при открытых ставнях, в залах и комнатах царил полумрак.
Зимой ставни закрывались наглухо, и становилось совсем темно. Приходилось всё время поддерживать огонь в огромных каминах, чтобы в комнатах было не так темно и холодно. И всё же обитатели замка зябли: сквозь щели ставней дул ветер, проникал мороз.
Чтобы не замерзнуть, графы Монпансье спали, забившись между толстыми перинами.
Не странно ли: стекло было известно уже четыре тысячи лет, в том же замке Монпансье была собрана ценная коллекция прекрасных ваз и кубков работы богемских и венецианских мастеров, а в окнах не было стекла.
Всё это станет понятным, если вспомнить, что в продолжение многих веков стекло не удавалось сделать прозрачным; поэтому оно и не годилось для окон. Волей-неволей приходилось придумывать, чем же закрыть отверстие в стене дома, и сделать это так, чтобы было тепло и не совсем темно.
Китайцы, например, затягивали окна своих домиков тонкими роговыми пластинками. В Европе шла в дело слюда, промасленная бумага или вощеное полотно, на Руси — пленка бычьего пузыря.
Всё это кое-как защищало от холода, но света пропускало совсем мало; в таких жилищах был вечный полумрак.
Жители южных стран, греки и римляне, свои дома строили совсем без окон. Вместо одной из стен они ставили красивую колоннаду. Свет проникал в дом из внутреннего двора.
Только в XIV веке стали делать стекла для окон, на наш взгляд очень странные стекла. Это были маленькие стеклянные кружки, которые отливали в форму.
Чтобы застеклить одно окно, приходилось скреплять свинцовой решеткой множество таких кружков.
Дом, где были вставлены такие стекла, походил на тюрьму: во всех: его окнах виднелись решетки. Стекла из кружков были неровной толщины, разглядеть сквозь них что-нибудь было трудно. Видно, например, что по улице бредет какое-то животное, а какое именно — корова, лошадь или осел, — не разобрать. Все же и с такими стеклами обращались очень осторожно, их ценили и берегли.
В 1567 году управляющий богатейшим английским имением герцога Нортумберлендского отдал такое распоряжение своим слугам: «Так как в большие ветры стекла в замке господина герцога бьются и пропадают, нужно, как только его светлость уедет, все стекла из окон вынуть и убрать в сохранное место. Когда же его светлость приедет, то стекла можно опять вставить, а то они стоят дорого, и чинить их трудно».
Стекла, собранные из кружков, стоили действительно дорого. Вместе с тем они были уродливы. Такие стекла можно было еще вставлять в окна замков: эти окна узкие и мало заметные. Но нельзя же ими застеклять огромные окна соборов!
В те времена соборы были самыми красивыми, самыми богатыми зданиями.
Надо было придумать какие-то иные стекла, которые бы не портили вид собора.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
sigizmund1
| Дата: Пятница, 15.07.11, 17:29 | Сообщение # 26 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | РАЗНОЦВЕТНОЕ ОКНО
Французский город Реймс знаменит своим собором. Это громадное здание состоит из множества высоких острых башенок и уходит далеко в небо. Оно построено из тесаного камня, но кажется воздушным и легким; оно как бы одето каменным кружевом.
Рассматривая бесчисленные статуи, башенки, стрельчатые окна собора, можно поверить, что строили это здание сто восемьдесят девять лет. И это совсем не так уж долго: Миланский собор, например, строился более четырехсот лет, а Кельнский — шестьсот тридцать два года.
Реймский собор красив не только снаружи. Величественно и прекрасно его внутреннее помещение — высокие залы с тонкими колоннами, арками, куполами. И везде статуи, резное дерево, полированный камень.
Целый водопад света льется в собор откуда-то сверху. Это не обычный дневной свет. Это потоки желтого, синего, лилового, красного света. Таинственное и немного жуткое чувство охватывает всякого, кто входит в собор.
Как же достигнута эта удивительная световая игра?
В окна собора вставлены целые картины из цветного стекла — витражи; проходя через них, солнечный свет и превращается в волшебные разноцветные потоки.
Искусство витражей — очень древнее. Полторы тысячи лет назад стекловары Византии уже умели выделывать плоские цветные стекла.
Сперва стеклышки просто укладывались рядом, — красные, синие, желтые кусочки чередовались без всякого порядка. Получалось очень пестро и не очень красиво.
Потом стали укладывать стеклышки так, чтобы из них образовался какой-нибудь узор.
Появились окна, напоминавшие по своей расцветке ковры. В середине окна идет, например, узорный рисунок из светложелтых и красных стекол, а по краям широкая рамка из темносиних и фиолетовых стеклышек.
На этом стеклоделы-художники не остановились: от стеклянных ковров они перешли к стеклянным картинам.
Появились оконные стекла, изображавшие целые пейзажи с горами, лесами, лугами, озерами, такие стекла, где были изображены люди, животные, цветы.
Окно-картина, в отличие от обычной картину, просвечивает на солнце, она полупрозрачна. В полутьме собора она кажется висящей в воздухе, сияющей внутренним светом. Это придает ей особую, таинственную прелесть...
Витражи служили украшением для церквей и соборов. Но для обычных жилых домов такие окна были всё же непригодны: они пропускали слишком мало света.
Разноцветное, составленное из кусочков стекло никак не могло заменить простого оконного стекла.
Оконное стекло непременно должно быть бесцветным и прозрачным, чтобы в доме было светло. Оно должно состоять не из кусочков, а из одного большого, цельного стеклянного листа.
Такая задача встала перед стекольными мастерами.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
sigizmund1
| Дата: Пятница, 15.07.11, 17:30 | Сообщение # 27 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | МАСТЕР-ХОЛЯВЩИК
Можно ли выдуть плоский лист стекла? Конечно, нет. Получится не лист, а пузырь. Единственным выходом было — разрезать этот пузырь и сделать из него лист.
Еще в 1330 году француз Кокерей придумал способ изготовления плоского стекла. Способ этот заключался в том, что выдували стеклянный пузырь почти круглой формы, который в еще не затвердевшем состоянии раскрывали в чашу, a затем, при быстром вращении, эта чаша сама собой разворачивалась в плоский тонкий круг. Однако в середине такого круга неизбежно оставался бугорок, что очень портило стекло. За круглую форму эти стекла назвали лунными. Хотя таким способом изготовлялись довольно большие диски, но при вырезании из них прямоугольных кусков очень много стекла пропадало, да и качество такого стекла было не очень хорошим, а изготовление требовало большого искусства. Поэтому лунные стекла не получили распространения и вскоре были вытеснены стеклами, изготовленными так называемым холявным способом.
При этом старались получить не круглый, а продолговатый, очень большой пузырь — холяву. Когда холява затвердевала, ее разрезали вдоль, а затем укладывали на плоскую плиту в специальной печи и снова разогревали до размягчения. Как только холява становилась достаточно мягкой, надо было быстро ее развернуть и разгладить. После этого из холявы получался большой плоский лист стекла.
Но приготовить холяву с тонкими ровными стенками очень трудно. Стекло при выдувании, естественно, стремится принять форму пузыря, шара. А тут надо получить не шар, а цилиндр.
Вот как работал мастер-холявщик.
На высоком деревянном помосте стоит полуголый человек. В руках у него длинная железная трубка с багряным, светящимся шаром на конце.
Шар весь в движении, меняет всё время свою форму, дрожит, переливается. Человек прикладывает трубку ко рту, подбрасывает ее, как жонглер, вверх, опускает вниз, размахивает ею над глубокой канавой, вырытой у помоста. Время от времени мастер дует в трубку, при этом он сильно надувает свои щеки, они кажутся двумя огромными наростами на красном от натуги лице. После десятков неуловимых движений трубкой шар начинает тускнеть, яркий цвет его переходит в темнобагровый, незаметно он вытягивается в длинный блестящий цилиндр, высотой с человеческий рост.
Холявщик недаром привязан к столбу, укрепленному на помосте: без этого, отягощенный своим грузом, он свалился бы в канаву, прямо на раскаленное стекло.
Наконец мастер выдул холяву. Тяжело дыша, он залпом выпивает целый ковш воды.
Мастер и сам не мог бы объяснить, почему от потряхивания трубкой пузырь вытягивается, становится продолговатым, а стенки его выравниваются.
Мастер не рассуждает; он чувствует, сколько времени нужно дуть в трубку и с какой силой. За долгие годы работы его мускулы и легкие стали точным автоматом, который бессознательно выполняет привычную работу.
Случаются у холявщиков и неудачи, особенно под конец дня. Усталые мускулы уже недостаточно точно чувствуют необходимое усилие. Неправильный наклон трубки, ослабленный напор воздуха, недостаточно сильный размах — и холявы «не задаются».
Мастер сердится. Еще неудача: вместо правильного цилиндра получилась груша!
Не каждый стеклодув знает секрет этих неуловимых движений, которые создают блестящее тело цилиндра со стенками строго равномерной толщины. Нужна огромная выносливости, большая физическая сила, здоровые легкие, а главное — несравненное чутье, чтобы справиться с капризной беспокойной массой горячего стекла, которая каждую минуту, каждую секунду в каждой точке меняет свои свойства.
Выдувание холяв — это очень тяжелое ремесло. И оно кое-где дожило почти до середины ХХ века. К счастью, теперь таких заводов не осталось: изобретатели придумали машину, освободившие стеклоделов от тяжелой, изнурительной работы — выдувания холяв.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
sigizmund1
| Дата: Суббота, 16.07.11, 20:19 | Сообщение # 28 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | ТАИНСТВЕННЫЙ ДИСК
Лет 150 назад археологи нашли в одной из египетских гробниц небольшой металлический диск, покрытый толстым слоем ржавчины. Диск был укреплен на голове статуэтки, изображающей молодую женщину.
Для чего служил этот диск?
Мнения археологов разделились. Одни утверждали, что такой диск мог служить вместо опахала. Другие говорили, что это просто-напросто украшение. А некоторые считали, что это сковородка: на ней египтянки пекли сладкие хлебцы вроде нашего печенья.
Таинственный диск отправила в лабораторию. Здесь химики отмыли его от многовековой пыли, отломили кусочек металла и исследовали его. Оказалось, что диск сделан из сплава меди с оловом, то есть из бронзы.
Наждаком сняли слой черного налета. И когда на свет выглянула гладкая отполированная поверхность диска и химик увидел в ней свое лицо, всё стало ясным.
Загадочный предмет оказался зеркалом.
Мы привыкли к стеклянным зеркалам. А вот египетские зеркала были бронзовые.
Бронзовое, зеркало давало очень тусклое и неясное изображение.
От сырости оно быстро темнело, и тогда уже ничего нельзя было в нем рассмотреть.
Поэтому в древности пробовали делать и другие зеркала — серебряные. Изображение в таком зеркале довольно ясное и отчетливое. Но серебро от времени тоже тускнеет. К тому же серебряное зеркало стоило, конечно, очень дорого.
Делали и стальные зеркала. У нас на Руси их называли «булатными». Но и они быстро мутнели, покрывались красноватой пленкой ржавчины.
В продолжение тысячелетий люди не знали никаких иных зеркал.
Предохранить металлическое зеркало от помутнения, казалось бы, совсем не так уж трудно. Нужно только защитить его от воздействия воздуха, влаги: прикрыть его чем-нибудь.
Ведь прикрываем же мы дорогой лакированный стол клеенкой, чтобы он не запачкался и не поцарапался. Прикрыть зеркало клеенкой, понятно, нельзя; его надо прикрыть чем-то прозрачным. Попросту говоря, надо покрыть его стеклом и тем самым превратить металлическое зеркало в стеклянное.
Ни египтяне, ни римляне этого сделать не могли: они не умели приготовлять стеклянные листы. Муранские мастера первыми научились варить вполне прозрачное стекло. Они же нашли способ, как из стеклянного пузыря делать плоский лист. Они могли уже взяться за разрешение той задачи, которая была не под силу всем прежним стеклоделам: изготовить стеклянное зеркало. И вот получилось так: есть полированная металлическая дощечка, и есть стеклянный лист. Надо только их плотно соединить друг с другом, и тогда получится хорошее зеркало.
Но как соединить эти столь разные материалы? В холодном виде их никак не скрепить. Попробовать спаять? При остывании стекло наверняка треснет: ведь стекло и металл расширяются по-разному.
Для того, чтобы стекло не треснуло, надо было нанести на него очень тонкую пленку металла.
Задача оказалась довольно трудной, но всё же ее разрешили. На гладком куске мрамора разостлали листок олова и полили его ртутью. Олово растворилось в ртути, получилось то, что называют амальгамой. На нее наложили лист стекла, и серебристая блестящая пленка амальгамы, толщиной с папиросную бумагу, плотно пристала к стеклу.
Так сделали первое настоящее зеркало.
Венеция долго сохраняла способ выработки зеркал в глубокой тайне. Дворы государств всей Европы, а задними и все богатые и знатные люди в продолжение целых двухсот лет выписывали зеркала из Венеции, платя за них большие деньги.
Подарить зеркало считалось в те времена верхом щедрости. Когда французская королева Мария Медичи выходила замуж, Венецианская республика преподнесла ей в дар зеркало — лучшую работу муранских мастеров.
Зеркало было совсем небольшим — величиной с книгу, — а оценивалось в сто пятьдесят тысяч франков. Правда, оно было вставлено в драгоценную раму.
Зеркало стало как бы знаком богатства. Самый последний дворянин, не желая отставать от других, отказывал себе во всем, но покупал себе крохотное зеркальце.
Французский министр Кольбер видел, как деньги из Франции уплывают в Венецию: только венецианские стеклоделы умеют делать зеркала, и они никому, не выдают своей тайны. Кольбер решил во что бы то ни стало раскрыть этот секрет.
Французскому послу в Венеции было дано поручение: подкупить двух-трех зеркальных мастеров и переправить их во Францию. В темную осеннюю ночь от острова Мурано тихо отплыла лодка: несколько муранских мастеров бежали во Францию. Там их спрятали так хорошо, что венецианские шпионы не сумели напасть на их след.
Муранские беглецы выдали все свои секреты французским мастерам. Через несколько лет в глубине дремучих лесов Нормандии открылся французский завод зеркального стекла...
Мода на зеркала держалась. Уже не только знать и дворяне, но купцы и богатые ремесленники тоже хотели иметь у себя дома зеркала. Зеркалами стали украшать кровати, столы, стулья, шкафы.
Даже в бальные платья вшивали маленькие кусочки зеркал. Танцующих освещали свечами, и весь зал наполнялся множеством световых зайчиков. Они бегали по потолку, прыгали по стенам, мелькали на лицах гостей. Это было красивое зрелище.
С каждым годом зеркал изготовлялось всё больше и больше, но качество их оставалось невысоким: стеклянный лист получался неровным, лицо в зеркале отражалось неправильно, казалось перекошенным.
К тому же зеркала были очень маленькие: больших стеклянных листов не могли изготовлять даже лучшие мастера. Чтобы увидеть свое изображение во весь рост, нужно было отойти от зеркала шагов на двадцать-тридцать.
Вся придворная знать, во главе с королем, требовала больших гладких зеркал.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
sigizmund1
| Дата: Суббота, 16.07.11, 20:22 | Сообщение # 29 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | СТО ЧАСОВ
Способ выделки больших зеркал открыли французы. Они смастерили длинные и широкие железные столы с бортиками, как у бильярда. На такой стол выливали расплавленное стекло и начинали раскатывать его чугунным валом, наподобие того, как хозяйка, приготовляя пирог, раскатывает тесто скалкой.
Получался большой лист зеркального стекла.
Всё же лист не был вполне гладким. Стоило провести по нему рукой, и сразу чувствовалось, что стекло неровное, имеет бугры и впадины.
Такое стекло для зеркала не годится. Как же сгладить стекло, довести его до блеска?
Еще древние египтяне умели сглаживать стенки своих стеклянных ваз. Для этого они долго и сильно терли стекло песком. Песчинки выравнивали стекло, сдирали с него маленькие, еле заметные глазу бугорки.
Таким же точно способом стали теперь шлифовать стекла для зеркал.
Это была кропотливая и тяжелая работа. На один стеклянный лист клали плашмя другой, между ними насыпали песок и затем начинали равномерно водить верхним листом по нижнему. Очень однообразная, утомительная, а главное — долгая работа.
Чтобы хорошенько отшлифовать стеклянный лист даже для небольшого зеркала, два человека должны были поработать часов тридцать.
Но на этом дело не кончалось: после шлифовки стекло, правда, становилось гладким и одинаковой толщины, но появлялся новый порок: оно делалось матовым, непрозрачным;
Откуда появилась эта матовость? Это след песчинок, которые терлись о стекло, бесчисленное количество микроскопических царапин и зазубрин.
Конечно, такое непрозрачное стекло для зеркала не годится. Надо еще раз оглаживать стекло: надо его полировать.
Полируют стекло особым мельчайшим порошком — наждаком. Рабочий водит по стеклу маленькой дощечкой, обитой войлоком — полисуаром. Сколько раз надо провести полисуаром по стеклу? Сто раз, тысячу, десять тысяч? Нет, гораздо больше — сотни тысяч раз.
Полировка требует еще больше времени, чем шлифовка: до семидесяти часов.
Тридцать да семьдесят, всего сто часов для того, чтобы сделать гладким стекло для одного зеркала! Понятно, что зеркала в то время стоили дорого.
На те деньги, которые стоило тогда небольшое зеркало, могла прожить полгода целая семья среднего достатка.
В наше время для полировки и шлифовки стекла имеются специальные машины.
На огромный круглый стол наливают тонкий слой гипса, а на него укладывают подъемным краном листы стекла. Если бы кран зажимал листы наподобие клещей или щипцов, то стекло, конечно, не выдержало бы давления и треснуло бы. Но кран подхватывает стекло совсем иным, гораздо более деликатным способом: резиновыми присосками. Тяжелый стеклянный лист точно прилипает к присоскам, он проносится по воздуху и мягко ложится на стол. Тогда только присоски его отпускают.
Стол со стеклянными листами откатывают под вертящиеся диски шлифовального станка. Они начинают быстро вращаться. Через полчаса стекло уже отшлифовано.
Затем стол подкатывают под полировальные диски, подбитые войлоком; они придают стеклу нужный блеск.
На всё это уходит не семьдесят часов, как при ручной работе, а всего пятьдесят-шестьдесят минут.
После того, как научились изготовлять большие зеркала и полировать их хотя бы вручную, зеркала стали гораздо лучше, и их стали покупать нарасхват. Появилась мода украшать зеркалами целые комнаты: не только стены, но даже потолки. Такие комнаты поражали гостей, вызывали восхищение. Но жить в зеркальной комнате, конечно, нельзя: всюду, куда ни посмотришь, бесконечная перспектива комнат, тысячи отражений, Сперва это кажется забавным, а потом становится неприятно и страшно. Хочется поскорее уйти в обыкновенную комнату.
Недаром испанская инквизиция придумала особую, зеркальную пытку. Человека сажали на несколько дней в зеркальную комнату-коробку, где, кроме него и лампы, не было ничего. День и ночь на него смотрели бесчисленные отражения, как бы его близнецы. Они были наверху, справа, слева, внизу. Они повторяли каждое его движение, точно издевались над пленником. Чаще всего человек не выносил пытки зеркалами и сходил с ума.
От зеркальных потолков и стен во дворцах скоро отказались. Но зеркала остались всё же лучшим украшением дворцов. В рамах из серебра, бронзы, фарфора их вешали целыми рядами на стены.
Большой парадный зал Екатерининского дворца в городе Пушкине был также украшен зеркалами; они в три ряда опоясывали стены. Во время больших приемов зал освещался сотнями свечей. Их свет без конца отражался зеркалами и гладким паркетом. Люди как бы купались в море света. Этот замечательный дворец был полностью разрушен гитлеровскими захватчиками во время оккупации города Пушкина, но позднее восстановлен.
После изобретения машинной полировки и ряда других усовершенствований зеркала подешевели. Наконец-то они стали доступны не только королям и богачам, но и обыкновенным людям.
Листы зеркального стекла стали цениться не только как материал для зеркал, но и сами по себе: ведь это стекло гораздо прозрачнее, чище, «благороднее», чем обыкновенное стекло.
Такие стекла стали вставлять в витрины магазинов. Вокзалы, здания музеев, купе вагонов, каюты кораблей, окна автомобилей тоже стали застеклять зеркальными стеклами. Зеркальное стекло стало как бы высшим сортом оконного стекла.
Улучшение качества зеркал шло не только по линии получения гладкой, хорошо отражающей поверхности.
Зеркала, покрытые амальгамой, давали бледное отражение. При изготовлении их приходилось иметь дело с ядовитыми веществами. Бывали случаи, когда рабочие отравлялись насмерть ртутными парами.
Полтора века назад от амальгамы отказались. Вместо этого стали наносить на стеклянный лист тончайший слой серебра или алюминия. Чтобы нежная серебряная пленка не повредилась, ее сверху покрывают слоем краски. Такие зеркала дают очень яркое изображение.
И в наши дни, как в старину, устраивают стеклянные комнаты и залы.
Вот, например, как был устроен стеклянный дворец иллюзий в Париже: стены зала состоят из больших зеркал, обрамленных разнообразными колоннами, украшениями, статуями. Благодаря перекрестному отражению зрителю кажется, что он стоит в центре множества одинаковых зал, расходящихся во все стороны. Но этого мало: во всех углах установлены вращающиеся барабаны-колонны; стоит только их повернуть, и весь вид сразу, точно по мановению волшебной палочки, совершенно изменится.
Зрителю кажется теперь, что он попал в индусский храм. Снова поворот барабана — и он теперь уже посреди беспредельного дремучего леса. Еще и еще преображается комната-калейдоскоп, и зритель переносится всё в новые и новые места.
Можно теперь приготовить такое стекло, которое если посмотреть на него с одной стороны, окажется зеркалом, а если посмотреть с другой стороны, — это обыкновенное прозрачное стекло, через которое всё видно.
Такие стекла очень удобны для подглядывания: ты видишь, а тебя не видят. С этой целью их и вставляют в двери, ведущие из класса в коридор. Надзиратель тихонько подходит к двери и смотрит, что делают ученики. А они его не видят.
Делают и цветные зеркала: золотистые, голубые, желтые, цвета розы, незабудки и других оттенков. Такими зеркалами облицовывают стены зданий.
Можно, наконец, делать и такие зеркала, которые показывают лицо человека красивее, чем оно есть на самом деле. Секрет здесь очень простой: стекло зеркала имеет неуловимо слабый розовый оттенок. Изображение получается такое же ясное, как в обычном зеркале, но мелкие недостатки кожи скрадываются. Лицо кажется в этом зеркале необыкновенно свежим и молодым.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
sigizmund1
| Дата: Суббота, 16.07.11, 22:20 | Сообщение # 30 |
|
Идейный вдохновитель
Группа: Проверенные
Сообщений: 9528
Регистрация: 15.01.09 | ДВА СТЕКЛА
Множество людей всегда носит с собою пару небольших круглых стеклышек — очки. У близоруких очки всё время на носу, — они снимают их только на ночь, когда ложатся спать. Другим очки нужны при чтении: это дальнозоркие, большей частью пожилые люди.Представим себе на минуту, что стекольщики вдруг разучились делать очковое стекло. Что стало бы с миллионами дальнозорких и близоруких? Все эти вполне здоровые люди не могли бы ни работать, ни читать, ни писать. Они стали бы совсем беспомощными. Правильно сказал двести лет назад Михаил Васильевич Ломоносов:
«Велика сердцу скорбь лишиться чтенья книг;
Скучнее вечной тьмы, тяжелее вериг!
Тогда противен день, веселие — досада!
Одно лишь нам стекло в сей бедности отрада.
Оно способствием искусныя руки
Подать нам зрение умеет чрез очки!»
А между тем было время, когда люди не знали очков. И это было не так уж давно. Писатели древнего Рима Цицерон и Светоний в своих последних книгах жалуются на то, что от старости они стали плохо видеть. Они уже не могут сами читать и писать, им приходится держать при себе специальных рабов — чтецов и писцов.
Ни один из древних писателей не упоминает об очках.
А ведь римляне, как мы знаем, умели делать из стекла замечательные вещи.
Неужели они не подметили, что выпуклые и вогнутые стекла могут улучшать зрение?
Да, они этого не подметили и не могли подметить — по той простой причине, что тогдашнее стекло было мутным, с массой мельчайших пузырьков. Через такое стекло почти ничего не было видно. Оно не годилось для очков.
За всю долгую историю Рима очки были приготовлены один-единственный раз, вернее — не очки, а всего одно очко — монокль. И сделали его не из стекла, а из изумруда: отполировали изумруд так, что он стал гладким, плоским, с чуть вогнутыми стенками. Через этот-то изумруд, закрывая другой глаз, смотрел близорукий Нерон на бой гладиаторов.
Разумеется, таким изумрудным моноклем мог обзавестись только римский император! Да и вряд ли этот изумруд значительно улучшал зрение: он был зеленым и мало прозрачным.
Только через тысячу триста лет после Нерона появились настоящие — стеклянные — очки.
Кто их изобрел, нам неизвестно. Мы только знаем, что очки стали продавать впервые в Италии.
Способ их изготовления вначале хранился в строгой тайне. О нем знали немногие мастера. За пару очков платили тогда до тысячи рублей зодотом и платили с радостью...
Очки были изобретены. И теперь встал вопрос: как же их носить? На разрешение этой, казалось бы нетрудной, задачи по требовалось триста лет.
Сначала очки прикрепляли к шляпе. Очки и шляпа составляли одно целое. Это было не очень-то удобно: дома, когда читаешь или пишешь, надо было сидеть в шляпе.
Потом стали вставлять стекла в железные кольца и закреплять их на стержне. Это было как бы пенсне. Но зажимки у этого «пенсне» не было. Оно то и дело сползало с носа, нужно было его придерживать рукой.
Попытались вделать очковые стекла в ремни. В ремнях вырезали круглые отверстия и туда вставляли стекла. А концы ремней завязывали на затылке узлом.
Очки, похожие на современные, появились только в XVI веке.
Подбирали стекла в то время, конечно, без доктора. Продавец просто выкладывал на прилавок все очки, какие у него имелись, а покупатель выбирал те, через которые он лучше видел.
Тогда еще не знали, почему разным людям нужны разные очковые стекла и почему очки улучшают зрение.
Только в конце XVI века астроном Кеплер разгадал тайну нашего зрения. Он установил, что в глазу имеется прозрачное, выпуклое с обеих сторон тельце — хрусталик. Он имеет такую форму, что собирает проходящие сквозь него лучи, заставляет их сходиться друг с другом.
У дальнозорких людей хрусталик, однако, недостаточно выпуклый, недостаточно сильно собирает лучи. Из-за этого отпечаток на сетчатке глаза расплывается, изображение предмета получается нечеткое.
Как же помочь этой беде? К хрусталику, который имеется в глазу, нужно прибавить еще другой, стеклянный хрусталик: выпуклое с обеих сторон «собирательное стеклышко».
У близоруких, наоборот, хрусталик чересчур выпуклый, он собирает лучи слишком сильно. Им поэтому нужны не выпуклые, а вогнутые с обеих сторон линзы — такие, которые рассеивают лучи, заставляют их расходиться веером.
Те, кто не знает оптики, часто спрашивают: что делают очки: увеличивают или уменьшают? На самом деле они делают изображение более четким, исправляют недостатки глаза...
До сих пор мы говорили о том, как очки помогают людям.
Но плохие глаза бывают ведь не только у людей, а и у животных. Дальнозоркость им, правда, не причиняет никаких неприятностей: лошади, собаке, кошке не приходится читать или писать. Зато близорукость портит им жизнь еще больше, чем людям.
В Америке был случай, когда близорукой собаке врачи прописали очки. Оптики их приготовили. Эти очки были вделаны в ремни, которые завязывались на затылке. Собака была очень довольна, она никому не позволяла снимать с себя очки.
Что касается изготовления обычных, человеческих очков, то в этом деле за последнее время достигнуты большие успехи.
Изобретены, например, такие очки, которые не сажают на нос, а прикладывают вплотную к глазам, под веки – контактные линзы.
Такие стекла не имеют, конечно, оправы. По своей форме они точно соответствуют выпуклости глаза. Если вы взглянете на человека, носящего, такие стекла, вы их даже не заметите. Эти очки никогда не запотеют, не упадут, не разобьются. Такие очки требуют пригонки по форме глазного яблока, недостаток которого надо исправить. Конечно, если пригонка выполнена недостаточно хорошо, они сильно раздражают глаза. Научиться самому надевать и снимать такие очки не так-то просто. Всё это затрудняет их широкое распространение.
Собирательное стеклышко может не только помочь ослабевшему хрусталику, но в некоторых случаях даже заменить его.
Бывает так, что хрусталик в глазу заболевает, и хирургу не остается ничего другого, как его вырезать. Без хрусталика человек не может видеть. И вот, оказывается, что вместо настоящего хрусталика можно сделать искусственный.
Перед глазом укрепляется очень сильная собирательная линза, и такой стеклянный «хрусталик» возвращает человеку, хотя бы отчасти, зрение.
Не делай зла – вернется бумерангом.
Не плюй в колодец – будешь воду пить.
Не предавай друзей, их не заменишь.
И не теряй любимых – не вернешь.
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
|
| |
| |
|
